Издалека я увидела ту самую девушку, которую тот урод ударил в раздевалке. Александр, конечно же, подумал, что я спешу к своей знакомой. Ясно, он думает, все шлюхи друг друга знают. Что ж… пусть думает, что хочет! Сейчас мне это даже на руку.

Резко торможу возле сидящей в одиночестве девушки.

— Привет, — заминаюсь, не зная, с чего начать беседу. Она выглядит грустной, её щека всё ещё пылает после пощёчины, и мне кажется, что, возможно, я смогу найти с ней общий язык…

— Что надо? — грубовато отзывается брюнетка. Девушка, наверное, немногим старше меня, но из-за непропорционально пухлых губ и обилия косметики она кажется куда взрослее и опытнее.

— Да так… извини, что вот так подошла… — лепечу, теряя уверенность под её недоброжелательным взглядом. — Я просто видела, как тот усатый мужлан с тобой обошёлся в раздевалке, хотела… — запинаюсь, не зная, чтобы ещё ей сказать. — В общем, мне жаль…

— А чего тебе-то жаль, это же не ты руки распускаешь? — девушка фыркает и отпивает из бокала игристую жидкость. Потом снова поднимает на меня взгляд и говорит уже немного более дружелюбно: — Ладно, садись. Хоть отдохнём, пока никто на пристал опять… — вздыхает. — Ненавижу эти «вечеринки». Лучше уж с одним клиентом, чем так. Тут мужики думают, для них олинклюзив, как в Турции. Типа за всё заплачено, значит, надо каждую пусть не съесть, но хоть попробовать.

Она снова фыркает и отпивает из бокала. Устало смотрит в пустоту перед собой, пока я мнусь, даже не зная, что тут можно добавить.

— А он тебя тоже обижал? Этот усатый хер? — оборачивается ко мне. — Ты, кстати, кто? Что-то я не припомню… Ты же не из девушек Славы?

— Кого? — переспрашиваю.

— Кто твой сутенёр?

— Я… эм… — снова задыхаюсь. Разговор пошёл как-то совсем не так, как я планировала. Почему-то интуитивно я понимаю, что смогу добиться большего расположения от девушки, если «сойду за свою», чем если расскажу правду и начну убеждать, что я «не такая». — Я сама по себе, — наконец, отвечаю хоть что-то более-менее похожее на правду.

— Охренеть! — усмехается. — Любительница что ли?

— Вроде того, — передёргиваю плечами. — Просто познакомилась с двумя парнями, они оказались ментами и притащили меня… сюда.

— А, ясно, — девушка немного пьяно усмехается. — Короче, отрабатываешь натурой, чтобы ночь в камере не сидеть?

— Вроде того, — выдавливаю подобие улыбки. — Слушай, я хотела спросить, у тебя телефона нет? А то мне позарез позвонить надо!

— Телефона? — девушка вскидывает брови. — Ой, да я смотрю, ты совсем зелень. Какие телефоны на такой тусовке, ты о чём, мать? У нас телефоны забрали ещё когда в автобус сажали. Отдадут после смены.

У меня сердце уходит в пятки. Господи, только не это!

— То есть, ни у одной из девушек тут нет телефонов? — переспрашиваю упавшим голосом.

— Блин, а как ты хотела? Эти козлы пипец трясутся над своей репутацией. Прикинь, что будет, если кто-то сделает пикантные снимки того, как они тут развлекаются? Потом шантаж, огласка… Нет, тут телефоны под строжайшим запретом! Если увидят — зубов не соберёшь.

Последняя надежда потухает… Я хотела позвонить Жоре или Альке… Алькин телефон я на память помню, мы с ней со школы дружим. Вместе росли в деревне, вместе в школу ходили, а потом и в Москву решили вместе ехать. Она бы точно помогла мне! Хотя бы советом! Или такси бы вызвала… Но теперь я просто не представляю, что делать… К глазам подкатывают слёзы.

— Ты чё, реветь вздумала? — хмыкает девушка. — Что-то срочное у тебя? Ребёнок?

На этот раз глаза девушки блестят искренним сочувствием.

— У меня тоже лялька. Четыре уже…

Мне противно от самой себя, но приходится соврать.

— Моей три…

— Заболела?

— Ага.

От этой лжи меня начинает бить как в лихорадке. Противно, что приходится играть на материнском сострадании, но…

— Ладно, слушай, — девушка понижает голос до шёпота. — Говорят, если подняться к администрации, оттуда можно позвонить. Только там охрана у лифта. Ну и в халате тебя вряд ли отпустят. Переоденься. Скажи, что ты «смотрящая над девочками» от Славы. И что тебе уже пора. Думаю, они уже прибухнули, вдруг, пропустят?

Сердце снова заходится бешеным ритмом. Господи… теперь надо в раздевалку пробраться. Да ещё и переодеться! Кошмар!! Смогу ли я всё это провернуть?

— Вон, смотри, они собрались, беседуют о чём-то, — она кивает в сторону группы мужчин. Замечаю среди них своих мучителей. — Давай быстрее, авось, не заметят!

— Спасибо тебе! — хватаю её за ладонь и крепко сжимаю. — Спасибо!!

— Да иди ты уже, — усмехается девушка. — А то время потеряешь.

Вскакиваю на ноги и бегу в сторону раздевалки. Господи, поверить не могу, что я решилась! Пожалуйста, хоть бы получилось!!

Сумасшедше оглядываюсь по сторонам, а потом… открываю дверь и шмыгаю внутрь.

Глава 16

Маша

В раздевалке тихо. Слышу только бешеное биение собственного сердца о рёбра. Закусываю губы, быстро проверяя, есть ли тут кто.

— Кхм… — откашливаюсь. — Прошу прощения? — спрашиваю чуть громче.

Ответа нет, и я рвано выдыхаю, решая больше не мешкать. На мраморной скамейке лежат мои вещи. Рядом — чьи-то полотенца и бутылка недопитого шампанского. Отодвигаю её в сторону и хватаю платье. Моя сумочка тоже тут. Только телефон и паспорт забрали мучители. Ладно, разберусь с этим позже. В конце концов, то, что сказала мне так девушка, заставляет задуматься. Все присутствующие на этой вечеринке мужчины очень трясутся над своей репутацией. Наверное, у них есть семьи. Жёны. Что, если я пригрожу рассказать всё прессе? Что, если потребую вернуть мне мои документы и телефон в обмен на молчание? Пусть обо мне и моём мнимом правонарушении просто «забудут»!

Стискиваю зубы плотнее и сбрасываю халат. Беру юбку и блузку. Дрожащими пальцами пытаюсь найти вырез. Меня всё колотит от адреналина! Господи боже… я же стою тут совсем голая! Вдруг кто-то войдёт?

Всё ещё влажное после душа тело сопротивляется обтягивающей бёдра юбке! Тяну её вверх, пытаясь втиснуться, но искусственная кожа липнет ко мне, отказываясь подниматься выше. Чёрт возьми! У нас с Алькой один размер одежды, но у меня формы более круглые и выпуклые, в то время как подруга по пропорциям больше «модельного» телосложения.

Наконец, юбка со скрипом занимает законное место на моих бёдрах. Настаёт черёд блузки…

— Да давай же ты! — шепчу сбивчиво, протискивая руки.

В этот момент дверь раздевалки распахивается, и я взвизгиваю, судорожно запахивая полы шифона.

Оборачиваюсь на сто восемьдесят градусов и застываю…

— Ждала меня? Ма-ша…

Тот самый усатый хрыч, что сально смотрел на меня в присутствии мучителей, теперь стоит прямо напротив и усмехается испугу в моих глазах. Продолжая лапать меня взглядом, он подходит ближе, встаёт вплотную. Чувствую удушливые пары отвратительного перегара в его дыхании.

— Смазливая мордашка, — он касается моей щеки костяшками пальцев. — Ты мне сразу приглянулась, — мужчина смотрит на меня пьяными глазами. — Ну? Чего встала. Раздевайся давай. Трахнуть тебя хочу!

— Я ухожу! — выпаливаю, начиная неконтролируемо дрожать. Пячусь от этого противного старикашки, но он не даёт уйти далеко — зажимает между стеной и шкафчиком.

— Куда собралась, м? Тебе же за ночь заплатили! Работай давай, а то пожалуюсь твоему сутенёру, сука.

— Я не проститутка! — отчаянно шепчу, продолжая дрожать.

— Да ладно, — он усмехается. — Хорош выдумывать! Я видел, что ты была с Медведевыми. Сразу с двумя справилась. А со мной дуру включаешь?

— Я вам правду говорю… — к глазам подступают слёзы.

— Ладно, сучка. Погоди! — он хватает меня за локоть и тащит к шкафчику. Открывает его и ищет что-то внутри. Выуживает стопку купюр и протягивает мне. — Вот, держи. Я заплачу дополнительно.

Смотрю на деньги распахнутыми глазами. Не знаю, сколько там денег, но моя месячная зарплата выглядит куда меньше этой суммы… Мотаю головой, потом снова смотрю на него.